— Ты — шлюза. Повтори.

— Я — шлюза, — с готовностью проговорила Надежда Александровна. — Самая грязная из всех шлюх в мире! Пожалуйста, Елена Сергеевна…

— Ты толстый, потный жиртрест…

— Я толстый, потный жиртрест, — с готовностью спопугайничала инспекторша.

— Я для тебя — Госпожа, — проговорила Лена, сама заводясь не на шутку.

— Вы — моя Госпожа, — не раздумывая согласилась собеседница. — Прошу Вас, позвольте…

— А как ты обо мне догадалась и почему так долго не звонила? Героиня, что ли?

— В голове только Ваш образ сидел, Госпожа. Я еле до конца работы досидела, десять раз в туалет бегала, др… дрочила чем попало — бесполезно. Любовники давно кончились, муж — импотент. Пока из дома опять на работу, пока охранника уговорила, пока Ваш номер нашла и вот… Госпожа, прошу, не мучайте дальше… — плачуще-просящий голос так не соответствовал образу дневной уверенной в себе тетки, что Лена расхохоталась. Будто мультик смешной слушала.

— Не смейтесь, пожалуйста, Госпожа, позво…

— Ты мне смеешь указывать?! — перебила ее Лена, возмутившись, впрочем, делано. То, что ей перечат, нисколько не взволновало. Во вкус еще не вошла.

— Н-никак нет, Госпожа, что Вы! Просто я сижу в офисе, одна, мокрая насквозь, рука сама лезет между ног, а там складки… Ну, Вы знаете, что я жиртрест, и я не могу уже… умру скоро… задыхаться начала. Пожалуйста, Госпожа…

Лена только сейчас осознала, что для грузной женщины, у которой наверняка давление зашкаливает, пребывание несколько часов рядом с пиком сексуального возбуждения, когда сердце бьется как ошпаренное, хорошим точно закончится не может.

— Отчет обо мне уничтожь. Все дело исправь.

— Сегодняшний отчет я и начать не успела, а дело… простите, Госпожа, но оно в архиве. Я обманула Вас, простите, умоляю, это все квартира…

— Ты — черный риэлтор?! — Озарило Лену.

— Нет-нет! Я никого не убиваю, что Вы, немного способствую новым сделкам открепиться от детского капитала… о-ох! — стон вырвался не к месту. Видимо, рука, наконец, пробралась сквозь складки. — Пожалуйста, Госпожа, не могу уже! — взмолилась так жалобно, как никогда прежде.

Да, надо было давно уже позволить грузной бабе кончить, понимала остывшая от бешенства Лена, но тогда и власть уйдет и в дальнейшем от проблем не застрахуешься, да и коснуться ее надо… досада… как раньше об этом не задумалась? Злая была.

Айфон вдруг пикнул и на экране появилась надпись.

Глава 4. Новые возможности и ограничения

«Предложить объекту подписать Соглашение о передаче всех прав на свое тело и душу?

Внимание! Количество слотов для захваченных душ ограничено. В случае, если придется освобождать место для размещения нового объекта, то предыдущий объект придется изъять из слота и тогда он окажется полностью свободным и будет вправе потребовать компенсацию в виде безусловного исполнения одного желания. Любого, за исключением заведомо неисполнимого либо приводящего к непоправимому вреду здоровью или смерти.

Выслать текст Соглашения объекту?»

«Да», «Нет».

С некоторыми сомнениями, задумавшись о последствиях, о неизвестном количестве каких-то там «слотов» и неизбежной «ответке», и в то же время вспомнив вопли наверняка больной на сердце толстой тетки, Лена нажала «Да».

Приблизительно через полминуты на экране высветилось:

«Объект помещен в слот». И сразу позвонила инспекторша.

— Я на все согласилась, Госпожа, — задыхающимся голосом проговорила она, — только позвольте…

— Значит так, сучка, слушай. Всегда отвечай на мои звонки и сообщения, шлюха, не теряйся. А теперь можешь кончить, разрешаю. — С этими словами разорвала связь.

Упала на диван абсолютно счастливой. Сомнения сгинули вместе с первым отданным приказом. У нее появилась личная рабыня, которая исполнит все прихоти, принесет любые деньги… а сколько слотов осталось не занятыми? Зарылась в телефон, но информацию об этом, как и предполагала, не обнаружила.

Мужа этой ночью буквально заездила. А завтра и всю неделю погрязла в работе. Клиентов будто прорвало на покупку, продажу, аренду и субаренду, в том числе на почасовую сдачу недвижимости — самое хлебное. Об инспекторше периодически вспоминала, но все было некогда, чтобы сполна насладиться ее унижением, некогда важной и грозной. На банальные сообщения в стиле «Шлюха, привет! Прокукарекай пять раз», — не разменивалась. Детство какое-то. Лена была женщиной вспыльчивой, но быстро отходчивой и незлопамятной. Тем более, что сексуально теперь была удостоверена полностью, как никогда в жизни, ну а глупости, которые лезли в голову, когда на работе появилось затишье, последние дни не вспоминались. От безделья маялась, как выяснилось.

Деньги «жгли ляжку», поэтому в субботу, когда и у мужа, и у обоих закадычных подруг выдались выходные, все вместе завалились в дорогой клуб. Детей к бабушке и вперед.

— Я угощаю! — заявила после пары бокалов пива Лена. Чего от нее, собственно, ждали все приглашенные. Понты — это ее все, знали разведенные подруги и с ними молчаливо соглашался муж, иногда, впрочем, устраивая взбучку. Но не особо. «Сам недалеко ушел», — понимал в тайне, сам себе не признаваясь, что и ему финансы карман чесали не меньше.

Время пролетело весело и незаметно. Вслед за пивом пошло мартини, потом текила и дорогие закуски. Танцевали, орали, подруги подсаживали за столик чужих мужиков — свободные парни почему-то не снимались, Серега по привычке с кем-то из них повздорил, но обошлось без мордобития, другие бабы возвращали своих благоверных, за что имели тяжелый разговор с подругами в женском туалете, и Лене пришлось всех успокаивать; в общем, вечер и ночь удались. Лена была звездой выходного спектакля, поэтому настроение ничто не могло ей испортить. Даже когда подруги разъехались, а пьяный муж уснул лицом на столе, и официант по собственной инициативе принес ей портянку счета, заплетающимся языком проговорила «Легко!».

Покопавшись, вытянула из сумочки последнюю незаблокированную кредиторами карту «Тинькофф», которой пользовалась без малого полгода, куда переводились все последние рабочие платежи, и реклама уверяла, что эта система не арестуется никогда, с гордостью отдала ее халдею. Громко назвала ПИН-код.

— Простите, — вежливо сказал официант, незаметно делая глазами охране. — У Вас на карте недостаточно средств.

— В смысле?! Там шестьдесят косарей лежало, не гони! А эта портянка твоя… — добралась до ИТОГО. — О! Всего сорок пять с копейками… нихрена себе! Мы алмазную пыль нюхали, да? — пьяно икнув, грозя пальчиком, пошутила Лена.

— Каждую позицию проверьте, — невозмутимо сообщил половой. — Платить собираетесь или как?

Шесть утра воскресенья, зал на три четверти пуст, диджей слинял, танцпол чист, музыка играет в пол уха. Разборки с подобными клиентами для него не редкость. Хорошо еще дурь в их клубе не в чести, а то работалось бы Виталику не в пример сложнее. Но перед ним — лохушка, которых он угадывал с полувзгляда, поэтому и вписал в счет все, что взбрело в голову, на четверть задрав ценник.

— Да я тебе карту дала, что не так?! Хочешь, себе забери, не жалко. Ик! На чай, хи-хи…не описайся только.

— На Вашей карте недостаточно средств…

— Чего попугаем заладил? Слышала я! Еще раз проверь.

— На Вашей карте… платить собираемся? — теряя терпение, повышая тон спросил внешне невозмутимый официант.

— А я сейчас баланс проверю! — пригрозила Лена и взяла со стола айфон.

Несколько раз, сбиваясь, входила в приложение и ее брови полезли наверх.

— Это как понимать, Тиньков! — воскликнула громко, будто попыталась докричаться до хозяина устроенного безобразия, курящего бамбук за две тысячи километров в белокаменной. Или в Лондоне — немногим дальше.

История операций оглушала: «Ваши средства списаны по решению (такого-то суда от такого-то числа) в счет погашения задолженности по кредиту, взятому в «Уралсвязьбанке» и далее номер и реквизиты. Остаток — один рубль, двадцать одна копейка. Все, последняя карта закрылась. А наличных она, дура, запарившись на работе и пожалев процент с обналички, не сняла. А у них в конторе строго безнал. Клиентов, если надо, за свой бензин в терминалы или банки возила. Но полгода же, полгода без сучка и задоринки! Расслабилась…