— Все, наелась, пошла работать. Клиент не дремлет! — С этими словами подмигнула Андрею, все еще пребывающему в прострации, и пошла к лифту. Пешком высокий этаж одолевать не хотелось. Осоловела. Веки под собственной тяжестью стремились сомкнуться и с этим приходилось бороться.

К концу смены приноровилась напрягать пальцы так, чтобы и давление шло, и чтобы уставали по минимуму — мышцы предплечья второй день гудели. Оргазм приноровилась устраивать с упором на расслабление и удовлетворение, максимально возможное при мягком, но всегда остром удовольствии. Но клиентки, похоже, воспринимали только сам факт натуральной кончины, которую ловить, утруждая себя, не приходится, причем, без оголения и касания «стыдных» мест. Сарафанное радио заработало на полную.

Надежда Александровна, прикрыв глаза пальцами, в точности так, как дети смотрят ужастики, внимательно следила за перипетиями унижения мужчин и изредка женщин. Чего только в порнороликах не вытворяли! Три ночи в пустой детской комнате отсидела в наушниках перед ноутбуком, но от гадливости так и не избавилась. Нет, иные моменты воспринимались волнительно, но в целом… пришло время звонить Андрею. Проигнорировать прямое веление хозяйки она не могла.

— Андрей? Здравствуйте. Не разбудила? Очень хорошо. Вы знаете, что нам надо встретиться. Да, назначу. Определюсь где и свяжусь с Вами. До свиданья.

А, собственно, где? Тут внезапно озарило. О доме для Лены именно по тому адресу, который она высылала, она с Борей договорилась. Даже ключи взяла. Скинул, жадина, семь процентов, но и это замечательно. Дом пустой, но теплый, с запущенным газовым отоплением по стандарту «хранение». Помещений в нем несчитано (не меньше двадцати, включая технические), есть отдельная каморка на цокольном уровне смежная с котельной, куда можно установить прибамбасы, которые придется купить в сексшопе и пригласить рабочих для установки. Окна не было, зато имелась вентиляция и был проведен свет; и пол был деревянным. Лена точные сроки не устанавливала, сказала «не затягивай», а она и не тянет, старается. Пока нарушения приказа не прослеживается, иначе обязательно ощутила бы. Но поспешать надо. Но мерзко, как над собакой издеваться. Или беззащитную кошку мучить — в детстве видела. За большими пацанами проследила однажды и убежала в слезах. Целый день выворачивало, чувствовала себя предательницей. Ни кошечку защитить не смогла, ни родителям не пожаловалась и никому из взрослых не рассказала — до замирания сердца боялась, руки — ноги холодели от страха. А теперь, спустя сорок лет, самой предстоит… и не бездомную блохастую обитательницу помоек…

О том, что ее будущий раб насильник, сам любящий, вернее любивший измываться над женщинами, благополучно забыла. Вылетело из головы под гнетом собственных тяжелых переживаний.

Глава 14. Кое-что о любительском БДСМ

Днем Надежде Александровне снова пришлось отпрашиваться с работы. Под ее присмотром рабочие установили косой деревянный крест в заклепках и кольцах, снаружи обшитый кожей, который мог при помощи моторчика принимал горизонтальное или вертикальное положения с любым промежуточным состоянием и принудительным «шевелением крыльями». К потолку прикрутили горизонтальную трубу с блоком и крюком, который мог свободно по ней перемещаться; две вертикальные металлические стойки, сборная лавка с держателями, на стене сделали полочки со всеми прибамбасами, самими безобидными из которых оказались наручники. Осмотрев всю трахотень, выполненную в темно-красных тонах, сливающуюся с темными стенами серой обстановки, с тяжелым сердцем подписала исполнение заказа. Опытные рабочие свое отношение не выражали, но Надежда Александровна нутром чувствовала их противный, издевательский смех.

Через полчаса Надежда Александровна набрала номер. Говорила, как пионер.

— Нам э-э-э надо встретиться вечером…

— Во сколько? Раньше восьми я не могу. Мама, работа…

— Ага. Восемь — самый раз. Жду Вас… а самой за Вами можно заехать?

— Нет, я… — он вдруг закашлялся и через силу выдал. — как пожелаете, Г-госпожа…

— Что? — на самом деле не поняла Надежда.

— Подъезжайте ко мне, если Вас не затруднит, Госпожа. — Четко, шалея от собственных слов, проговорил Андрей. — Я высылаю адрес…

Надежда Александровна поняла, что игры закончились… еще не начавшись.

Около восьми она подъехала к малоприметной многоэтажке в районе, противоположном относительно новому спальному нагромождению, где жила Лена.

Андрей оказался высоким отлично сложенным красавцем лет тридцати от роду. Сильная бородка, чистое лицо, яркие глаза с зеленым отливом — мечта женщины любого возраста, если бы не затравленный взгляд…

Он сел на заднее сиденье. Молчал.

— Ну, поехали, — сама проговорила его новая хозяйка и нажала на газ. Мужу сказала, что собирается на ночной корпоратив. Он с похмелья не разобрался сначала, но, обнаружив в холодильнике связку пива, ни о чем больше не думал.

— Выходи. — Сказала, когда заехала во двор. Он вышел. Сама закрыла ворота из железной сетки-рабицы.

Не показывая весь дом, провела невольника в каморку. Пахнуло теплом и свежими стружками.

— Мне надо тебя наказать, — честно призналась женщина, выглядевшая для своих пятидесяти с копейками лет стройной, ухоженной секси-вумен где-то под сорок. И первой начала раздеваться. Оставшись в полупрозрачном белье телесного цвета из трусиков и скромного лифчика, обернулась.

Андрей стоял полностью одетый. В дутой синтепоном куртке, в свитере, джинсах и туфлях. Нагло ухмылялся. Надежда отступила назад и, споткнувшись, села на лавку. Перекрестила ноги и закрыла грудь руками.

— А ты чего! — взвизгнула совсем как девочка. И сама затряслась от страза.

— Так, — глубокомысленно и едко начал он, шагнув к Надежде. — распоряжений я не слышал, су… — но горло его перехватило., - Г… госпожа. — выдавлюсь помимо его воли.

— Стой!!! Не приближайся! — взвизгнула и завопила во весь голос. Когда страшный мужчина застыл, пошевелиться не в силах, а глаза его дико забегали в изумлении, в котором легко читался испуг и выражение «я так и знал, что не получится», Надежда расслабилась. Лена же предупреждала, что она Госпожа для этого… маньяка, а она как дурочка… как малолетка, в самом деле.

— Раздевайся, сучонок! — выкрикнула в сердцах и с нарастанием оголения мужского персонажа чувствовала себя все спокойней и свободней. Руки с груди переместились на лавку, оставив на всеобщее обозрение чуточку различимые соски под полупрозрачной тканью. Груди размытого четвертого размера поддерживались широкими лямками на плечах и жесткими пластиковыми ребрами внизу. Ноги, впрочем, так и остались перекрещенными.

Раздевался Андрей неспеша. Где-то нашел плечики и аккуратно повесил на них брюки, рубашку, полувер и сверху, тщательно расправляя складки, куртку камуфлированного типа на молнии. Что-то поправил в нагрудном кармане и повесил одежду лицом к комнате со страшными приспособлениями.

— Трусы, — зло напомнила Надежда, досадуя, что свою одежду сложила на широкой лавке с фиксирующими ремнями. Геометрию сиденья можно было менять — она состояла из непонятных блоков. — Ого! — удивилась Госпожа, увидев повисший член раба. Сантиметров пятнадцать, не меньше, толщиной с колбаску.

— А поднять можешь? — спросила с интересом и тут же обругала себя. — Подними хрен, сучонок! — скомандовала приказным тоном.

— С-слушаюсь, Госпожа, — вырвалось из Андрея неожиданно для него. В конце он даже зажал рот рукой, но не помогло.

Член медленно рос без касания руками и закончил стрелой крана под углом градусов сорок пять к животу. Был он ровный, гладкий, длинный, с полу оголенной розовато-голубкой головкой; очень красивый, медленно покачивающийся. Иногда резко дергался вверх и сразу оседал. Ведро повесишь — выдержит.

Надежда невольно залюбовалась. Опомнилась. Встала, порылась на полочках и протянула рабу ошейник с поводком, приказав надеть. Дело дошло до загадочного картонного ящика и сваленных на него инструкций. Взяла. Попыталась разобраться в схемах, но быстро осознала полную профнепригодность.